ENGНик Срничек. Капитализм платформ. — М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2019. Пер. с англ. и науч. ред. М. Добряковой.
Самому Uber’у и всей «уберизации» Ник Срничек предрек скорый и полный крах: «Такие модели ни в коем случае не являются прообразом будущего труда или экономики, с большей вероятностью в ближайшие годы они рассыплются, как карточный домик» (с. 79). Четкий прогноз на основании проведенного анализа — великое дело. Прав ли аналитик или ошибается, наглядно продемонстрируют реальные события ближайших лет. А какие годы можно назвать «ближайшими»? По-английски книга «Капитализм платформ» вышла в 2017 году. Нынешний 2019-й, когда она опубликована по-русски, — это «ближайший» год или еще нет? В финале своего исследования автор немного корректирует прогноз, утверждая, что Uber и подобные ему модели, «зависящие от аутсорсинга издержек и от щедрот венчурного капитала, либо обанкротятся, либо трансформируются в продуктовые платформы» (с. 112). Пока не происходит ни того, ни другого, но будем следить за развитием событий.
Ник Срничек — политолог, левый мыслитель, преподаватель цифровой экономики в Королевском колледже в Лондоне, твердо настаивает, что цифровая экономика — не благо, а новая страшная беда, в которую капитализм ввергает человечество. В скобках замечу, что «капитализм» предстает в книге как некая демоническая сущность, слепая и зрячая одновременно, которая «ищет» (с. 9), «заставляет» (с. 9), «разворачивается» (с. 11), но в любом случае действует беспощадно и бесчеловечно, делая узкий слой богатых еще богаче, а всех остальных еще беднее. «Уберизацию», «экономику совместного потребления», «экономику свободного заработка» автор разоблачает как лживую сладкую песню, которую капитализм льет в уши людям. Образцы завлекательного обмана саркастически воспроизводятся во введении: «четвертая промышленная революция», «мы, работники, наконец, сбросим тесные оковы /…/, а в качестве потребителей припадем к рогу изобилия!» (с. 7). Вы не только не сбросите оковы, гневно говорит автор всей своей книгой, а будете закованы в еще более тяжелые и невыносимые цепи, если поверите этому.
Главную идею и новаторство своей работы Ник Срничек объясняет так:
«Мы многое можем узнать о крупнейших технологических компаниях, если рассмотрим их как экономических акторов в условиях капиталистического способа производства /…/ Кому-то такой акцент на капитале вместо труда может показаться вульгарным экономизмом; однако в мире, в котором трудовое движение изрядно потеряло былую силу, выделение капитала в качестве главного игрока кажется лишь адекватным отражением реальности, не более того» (с. 8, 9).
Поэтому Срничек прежде всего обращается к истории капитализма — в основном к недавней, второй половине XX века, но отчасти и более раннего периода. Капитализм отличается от всех других способов производства, «известных на сегодняшний день» (с. 17), своей успешностью в повышении производительности труда. Это качество в изображении автора предстает поистине зловещим. Хищная агрессивность капитализма, необходимость побеждать конкурентов «требует постоянных технологических изменений» (с. 15). Капитализм старается вытеснить квалифицированных работников, привлечь неквалифицированную, податливую, а тем самым дешевую рабочую силу. Развитие техники позволяет «вывести умственные элементы труда из цеха и передать их в руки менеджеров» (с. 16). Все это объясняется жестокой борьбой — «как между классами, когда один класс стремится стать сильнее за счет другого, так и между капиталистами» (с. 16). В страшной битве капитала против работников технология «играет» на стороне хищника. Но автор видит в этой беспощадной борьбе передышку, промежуток: послевоенный период, когда происходило сокращение неравенства. Автор подчеркивает, что этот уклад был для капитализма нехарактерным, исключительным, неустойчивым:
«На международном уровне его называют “укорененным либерализмом”, на национальном — “социал-демократическим консенсусом”, а на экономическом — “фордизмом”» (с. 16-17).
Послевоенная система, которая «рассыпается с начала с 1970-х годов» (с. 17), нарисована в книге светлыми ностальгическими красками. Оказывается, в странах с высокими доходами все было хорошо и разумно: стабильная занятость, высокие зарплаты, гарантированная пенсия, коллективизм тружеников, сильные профсоюзы, представлявшие интересы рабочих и умевшие найти точку равновесия с капиталом.
«Одновременно социал-демократическое государство перераспределяло деньги тем, кто остался за бортом рынка труда» (с. 17).
Такая благостная картина «фордизма» в исполнении представителя левой мысли весьма удивительна. Ни слова не сказано ни об отчуждении, ни о конвейере, ни о расколотости жизни на рабочее и внерабочее время, ни о «продажных» профсоюзах… — то есть ни один из типичных мотивов критики фордизма в книге не появляется. Возможно, эта картина создана ради резкого контраста с сегодняшним днем, когда страшная гидра уже «протянула щупальца в мир повседневности» (с. 90).
Эта гидра — та самая «умная экономика»: «капитализм платформ». Что же такое платформы и капитализм платформ? В книге они показаны так: с одной стороны, это нечто опасное, но пока еще не очень значительное (технологический сектор составляет лишь малую часть экономики), с другой — это чудовище, с которым нужно немедленно начинать борьбу, пока оно не погубило абсолютное большинство человечества. Чудовищу не нужны люди-граждане, да и просто люди: ему нужны данные, данные и еще раз данные. А плюс к данным — неквалифицированная, бесправная, дешевая рабочая сила, опутанная жесточайшим надзором и контролем. В книге выделены пять типов платформ: рекламные (например, Google), «облачные» (например, AWS, Salesforce), промышленные (например, GE, Siemens), продуктовые (например, Spotify). Наконец, пятый, особенно ненавистный автору тип, названный им «бережливыми платформами» (например, Uber). Эти типы могут переплетаться, но их суть — архаика, их суть — поденщина, их суть — бесчеловечность. Современный «одноразовый работник» вынужден действовать точно так же, как в незапамятные времена, когда неимущий бедолага шел на базарную площадь, где хозяин мог кликнуть поденщика. Теперь точка поиска работы перемещается в онлайн-плоскость, надзор за поденщиком становится всепроникающим…
«А Силиконовая долина, — с горькой иронией замечает Срничек, — преподносит средство выживания как средство освобождения» (с. 71).
«Когнитивный капитализм», «экономику знаний» и прежде разоблачали как страшную опасность для общества, человека и морали. Достаточно вспомнить хотя бы книгу Андре Горца «Нематериальное. Знание, стоимость и капитал» (2003). Но критика «экономики знаний» прежде акцентировала размывание границ между частной жизнью и бизнесом, между «душой» и рынком, когда «человек целиком и вся его жизнь превращаются в работу, сбываются на рынке» (Андре Горц. «Нематериальное. Знание, стоимость и капитал» — М.: Изд. дом Гос. ун-та – Высшей школы экономики, 2010, с. 35). Ник Срничек акцентирует совсем иное: «капитализм платформ» потребует от человека не его знаний и духовных богатств, а рутинного, буквально рабского труда за гроши под немыслимо жестоким надзором. Это уже происходит, настаивает автор, в таких компаниях, как Amazon, с предельно узким слоем высокооплачиваемых программистов и с «рекордно низким уровнем оплаты труда работников складов» (с. 81).
В общем, капитализм платформ — это воплощенная антиутопия: неэффективный экономически, но хищный монополистический капитализм. В его руках уже сосредоточены огромные ресурсы. С ним нужно бороться уже сейчас. Но как бороться? Как спастись от него? Автор так запугивал читателя ужасами «капитализма платформ», что предложенные им меры спасения мне кажутся очень смешными. Во-первых, левый мыслитель трогательно доверяет государству, которое «обладает достаточной властью, чтобы контролировать платформы» (с. 112). Во-вторых, он трогательно верит в создание общественных, коллективистских платформ — «таких, которые принадлежат простым людям и контролируются ими. Причем важно, чтобы они сохраняли независимость и от государственного надзорного аппарата» (с. 113). В-третьих, он верит в действенность своего предупреждения.
А мы, читатели, проверим точность его прогноза.
Автор: Елена Иваницкая
